Август. Полдень. Лондонские мощеные улицы "дышат" двадцатиградусным солнцем, прогоняя подальше первые отголоски приближающейся осени.
Полдень. Слишком рано для достопочтенных накрахмаленных воротничков и утонченных турнюров, солнце должно алеть в вечернем закате, дабы выманить знать на прогулки.
Дробное цоканье копыт по булыжной мостовой убаюкивало, погружало в подобие медитации, во время которой думалось легко даже о самых важных делах. Которые, кстати были отложены на потом, ради последних уходящих летних дней. Герман не сводил глаз с россыпи веснушек цвета топленого молока на носу и щеках. Тени густых, длинных ресниц острыми иглами вспарывали бархатистость юной кожи. В карете становилось душно, не потому ли мальчик раскрыл во сне рот, словно золотая рыбка вылавливая прохладу кислорода из надушенной атмосферы экипажа.  Виконт улыбнулся такому сравнению и поправил накрахмаленный белоснежный манжет сорочки, все так же не сводя взгляда со своего спутника. Полю уже пятнадцать, кажется, а взрослеть его лицо отказывалось, не подчиняясь ни каким законам природы. Припухлые черты лица, прямой нос и эта спелая, вызревшая на солнце пшеница в волосах. Кудри до самых плеч. Если мальчишка распахнет глаза, сейчас в них будет плескаться усталость и томление. Прогулка вымотала его, а в карете Поля всегда укачивает, но эти подарки, что лежат рядом, стоят таких мук.
Мгновение, Герман упускает его и вот на него откровенно недовольно смотрят карие глаза, Поль непосредственен, как ребенок и потому выгибает губы, выражая тем самым свое недовольство.
- Долго еще? - он выглядывает в окно кареты и на стекле остается мутный развод от его прерывистого дыхания.
- Уже приехали, будь любезен, поправь костюм,- карета и правда остановилась, Герман бывал тут редко, поручая покупки лакею, но сегодня был слишком чудесный день. Поль оправился, подтянул чулки, пригладил непослушную прядь и бросил на Германа вполне однозначный взгляд.
- Анхель просил не ждать его к ланчу,- пояснил Поль вдруг, словно пробуя свои убегающие мысли на звук. Минута, мальчишка порывисто и самодовольно бросается и припадает к губам виконта Тенрара, упоительно делясь с мужчиной послевкусием какой-то сладости из местной кондитерской. Герман прикрывает дверцу кареты, давая кучеру понять, что тот не вовремя решил нарушить их уединение, отрывисто выдыхает мальчугану в губы и смеется сухо.
- Хорошо, мы будем ждать его к ужину.
Через мгновение Герман уже входил в лавку травницы, пропуская впереди себя своего спутника, который уверенным движением ладони стирал что-то с губ и кусал их следом, слишком рассеянно оглядываясь по сторонам.
лавка на вид оказалась опрятной и чистой, а запахи трав, витавшие в ней, вызвали у Германа воспоминание о загородном доме и только что скошенной траве. Виконт поправил цилиндр и тихо отбил дробь по деревянному полу, тем самым пытаясь привлечь к себе хозяйку заведения.

На стук минутами позже вышла женщина. Герман не любил играть в отгадки и угадывать возраст противоположного пола. Милое лицо, прическа, скромное и чистое платье. Вполне вероятно, что продавщица зелий замужняя и у нее есть дети. Виконт выдержал паузу, давай Полю самому выбрать то, собственно ради чего они и приехали.
-Доброго дня.  Четверть пинты настойки опиума, масло оливы, настойки мяты перечной пинта и лакричных леденцов для юноши,-  ладонь в перчатке легла на плечо мальчишки, тот перестал так глазеть на странное содержимое в банке у окна и любезно улыбнулся продавщице.
Настойка опиума довольно распространенная среди аптечных сетей, но именно тут она была через чур...Герман подбирал про себя слово, пока не наткнулся на нужное...Она была сильной. Именно. Поль глотал ее и через минуту превращался в податливого и распутного, словно актер в театре, снимающий маску и обнажающий свое естество.
Щеки мальчишки вспыхнули, он коротко выдохнул, ища помощи и поддержки у незнакомой леди. Возражать вслух было верхом нарушения этикета, поэтому мальчишка больно пихнул своего спутника локтем чуть пониже живота.
Боялся ли Герман осуждающих взглядов со стороны владелицы?? Отнюдь, ему было интересно, как дама справляется со своими эмоциями и скрывает то ли негодование, то простое женское любопытство за маской учтивости.
- Помогите в выборе, мадам. Масло арганы или оливы?? Что лучше?- Герман осматривался, даже не обращая внимания на женщину, по крайней мере его взгляд был сосредоточен на надписях на баночках. Когда его нос дошел до последней, Герман втянул запах полыни и скривился невольно от горечи в воздухе.
- Еще нам нужен совет. Поль падает и остаются следы. Синяки, порезы. Чем вы можете ему помочь? - Герман потрепал по макушке мальчишку и коснулся его шеи пальцами, показывая девушке им же и оставленный кровоподтек. Ничуть не тушуясь, Герман цокнул языком и прибавил.
- И так на всем теле. Бедный мальчик.

Отредактировано Герман Тенрар (30-07-2011 17:51:22)

Мозг мужчины уцепился за слово "увлажнения", словно за лакомый кусочек. Конечно, масло бралось для одной определенной цели, поэтому такое чудесное свойство, как увлажнение было на руку. Герман присмотрелся к бутылочкам разного объема и кивнул на среднюю, все таки масло считалось далеко не из дешевых.
- Берем остатки леденцов и опия вот в эту бутыль. Настойки крапивы и порошок бодяги пять унций,- советы девушки не удовлетворили мужчину сколько бы то ни было, он и сам понимал, что травница не лекарь и ее образования хватит лишь на необходимые нужды, но про бодягу знал даже он.
- Смешайте один к трем настойку опия и воду, в темный бутыль,- кончик трости указал на бутыль размером с пинту. Не много, если учесть, что оно простоит так до следующего года, а Поля поят этим зельем крайне редко. Снисходительная улыбка мужчины, к которому прижался мальчишка, уставший ждать.
- Стоит опробовать настой из жгучего перца, радость моя. Ты стал так несносен,- проговорил виконт, запуская пальцы в светлые вихры и взбивая их. Поль устало вздохнул, жара и правда выматывала, духота от тесных воротничков стягивала вокруг шеи петлю. На переносице мальчишки выступали крупные градинки пота, он потерся носом о грудь мужчины, выдавая тем самым свое нетерпение.
Столь фривольное обращение с собственной персоной Герман позволял мальчику не часто, эта минута была скорее исключением из череды строгих и непреклонных правил, которым полагалось следовать. Герман нашел Поля на вокзале, когда тому не было и трех, бродяжка умирал от голода. Это было жестом благородным и успокаивающим теперь совесть Германа, которая нет - нет, да напоминала ему о божьем провидении и нормах морали. В ответ всему этому гвалту и какофонии из упреков и домыслов, Герман напоминал себе, что спас одну грешную душу от голодной смерти.
- Помоги даме упаковать наши покупки,- их отношения ни как не походили на отношения родственников, вольность минутная и сродни слабости, но у Поля так соблазнительно румянятся щеки и горят глаза.
Мальчишка бросился к прилавку, рассматривая товар и ожидая свертков. Это напоминало какое-то языческое священнодействие - под толстым слоем коричневой грубой бумаги пропадали сладости, баночки, коробки. Поль подпер рукой щеку и вытяну шею, усмотрев книгу по ту сторону прилавка и почти перегнувшись через грубую столешницу. Ноги его болтавшиеся теперь в воздухе, попеременно ударяли о прилавок, выдавая нетерпение юного покупателя. Локоть не осторожно скользнул по мореному дубу столешницы и на пол упала бутылочка. Герман успел лишь обернуться на звон бьющегося стекла, в солнечном свете мерцали мириады масляных капель, а по лавке поплыл еле уловимый запах камфоры.
- Поль,- холодно бросил мужчина, обнаружив надпись на этикетке разбитого бутылька. Масло розмарина не из дешевых, пожалуй, хозяйка в запасах более и не имела, а этот пузырек был единственным. Мальчишка шаркнул ботинком, размазывая масляную лужицу с осколками и виновато вжимая голову в плечи, в миг становясь еще меньше, чем был.
- Я нечаянно, простите,- пробубнил он, не смея взглянуть на взрослых.
- Нечаянно разбил свое месячное содержание? - Герман, как и положено экономисту и прагматику, уже сосчитал убыток и пообещал себе наказать паршивца.
- Извинись перед дамой и убери тут все,- держать себя в руках виконт умел хорошо, его хладнокровие порой выходило за рамки простого человеческого сопереживания, но Герман не был бы так успешен в своем деле, поддаваясь он при каждом случае чувствам.

Баловать Поля? Хотя, какое это было баловство, мальчишка побледнел и кусал неистово губы, справедливо ощущая за собой полную степень вины. В детстве Герману тоже доставались разбитые вазы и чашки, любимые мачехой. И одним упреком в глазах дело не оканчивалось, его могли запереть в комнате, лишить ужина или не позволить следующий день играть. Но Поль уже почти мужчина, а значит его относительно детское поведение Герман расценил, как банальное привлечение внимания к собственной персоне.
Мальчишка помялся, пробубнил еще раз извинения, взял сверток и стремглав вылетел из лавки, унося за собой амбре розмарина. Виконт нахмурил брови, провожая невоспитанного пасынка, вздохнул и отсчитал чуть больше положенной суммы.
- Простите нас еще раз. Это,- Герман положил отдельно тридцать фунтов, столько по его мнению стоил убыток, рядом с теми деньгами, что он задолжал за покупку,- за масло. Приятного вам дня, леди,- кивнув, не больше, Герман вышел следом за мальчишкой, который суетился у кареты и жевал лакричный леденец. Из окна можно было видеть, как виконт бросил что-то своему спутнику, тот указал пальцем в направлении дворцовой площади, затем пожал плечами и ответил, по всей вероятности так же вопросом. Это можно было судить по тому, как Герман нахмурился, поправляя цилиндр и осматривая дома с загадочным видом.
Кучер щелкнул стеком на парой вороных, лошади довольно фыркнули, унося карету с посетителями прочь.