Слава Богу, у нее самая замечательная подруга на свете! Ни тебе лишних намеков-упреков, что, мол, не подобает молодой леди так беспокоиться о не менее (и даже более!) молодом человеке, что негоже наносить визиты с утра, что нельзя звонить в полпервого ночи приличным людям... Мария просто выслушала, просто велела успокоиться и уже в девять утра была у ее дверей.
Они решили пойти пешком, поскольку ждать кэб было слишком долго, а Саутворк, хоть и дыра дырой, но по утрам не столь опасен.
Кристал всю дорогу выказывала предположения, одно страшнее другого, а Мария с невозмутимым видом их отвергала. Она выглядела так уверенно, что если бы они нашли Фрэнсиса мертвым в его каморке, она бы устроила ему взбучку за неоправданные ожидания.
Только бы он вчера дошел до дома, только бы с ним было все в порядке!
Поднимаясь на мансарду, Кристал вцепилась в локоть Марии, боясь что бешеный стук сердца перебудит всю округу.
- С ним же все хорошо, правда? – Прошептала она, пока Мария, даже не постучав, отпирала дверь своим ключом.
Взгляд подруги был более чем красноречив, и Кристал поспешила замолчать.
Но едва дверь распахнулась, и солнечные лучи высветили хрупкую фигуру юноши, сидящего на полу в окружении каких-то бумаг, Кристал забыла о всех правилах приличия и рванула в комнату.
- Фрэн!.. сис… - рука Марии крепко схватила ее за локоть, не давая сделать более ни шагу к разрушению собственной репутации.
На губах подруги играла самая обыкновенная любезная улыбка.
- Доброе утро, Фрэнсис.
Кристал зажмурилась от стыда. Ведет себя как портовая девка! Только бы Фрэн этого не заметил!
Юноша обернулся...

Отредактировано Кристал Ли (01-08-2011 01:40:31)

Мария мысленно ругала несдержанность подруги - она была слишком эмоциональной. Травница очень переживала за Кристал, та, из-за своей тонкой и чувственной души могла привести ее в любую передрягу, из которой столь ранимая девушка вряд ли сможет выбраться.
Мария искоса посмотрела на спутницу, та побледнела и осунулась, сразу став ниже и еще беззащитнее. Травница крепко держала подругу под локоть, чтобы та не выкинула еще-какую нибудь глупость.
Женщина бросила критический взгляд на племянника - растрепанный, увлеченный, весь словно где-то за пределами комнаты, улицы или, быть может, самого Лондона. Где-то в своих фантазиях.
Впрочем, не смотря на явный прилив вдохновения, Фрэнсис мгновенно оторвался от своей работы и вскочил на ноги, приветствуя леди.
Мария внимательно смотрела на него - видимо, юноше действительно нездоровилось, уж слишком бледным он был и каким-то ослабленным. Словно в подтверждение мыслей травницы, племянник покачнулся и осел на пол. Кристал испуганно ахнула, но Мария не позволила ей сделать и шагу, холодно наблюдая за тем, как племянник пытается встать.
Именно эта черта раздражала Марию во Фрэнсисе. Он готов был забыть о себе, посвятив все время творчеству, заставляя близких людей о нем беспокоится. Так было с самого детства. Травница знала, сколько нервов потратила ее старшая сестра на мальчишку, который часто уходил в себе, словно запираясь от внешнего мира.
Мария часто выговаривала племянника за это - почти за два года Мария несколько раз выговаривала племяннику, но он словно не хотел ее понимать. Поэтому травница к нынешней ситуации осталась холодна.
"Все же Фрэнсис не маленький, ему давно пора повзрослеть", - успокаивала сама себя Мария, сильно беспокоясь за племянника.
- Как ты? - наконец спросила она, когда Фрэн встал на ноги, игнорируя его вопрос. - Наверное, опять ничего не ел, с этими своими записями.
Травница бросила укоризненный взгляд на бумаги на полу. Наверняка новые стихи. Что ж, юноша был весьма талантлив, наверное, ему простительно.

Отредактировано Мария Джонс (01-08-2011 22:45:06)

Эта музыка! Она была восхитительна! Кристал забыла, зачем пришла. Жить, ради музыки, наслаждаться ею, упиваться каждым аккордом, каждой отдельно взятой нотой, вытекающей из под тонких умелых пальцев… Руки Фрэнсиса словно ласкали старый инструмент, нежно, осторожно, трепетно и при этом страстно, а тот стонал на разные голоса, и Кристал до безумия хотелось вплести туда свой, запеть на каком-нибудь другом языке, нет, не на русском, на языке корнуэлльских писки, на языке ирландских лепреконов… На сказочном, неведомом, упоительном языке, где каждое слово имеет вполне определенное значение, и не бывает двусмысленностей.
…А потом музыка оборвалась. Оборвалась так резко, так неожиданно, жалобно простонал умирающий аккорд, и все смолкло. А Кристал будто оборванной струной хлестнуло. Так нельзя!
Это Мария… она не поддалась волшебству, она для этого слишком практична…она остановила Фрэнсиса, так беспардонно и невежливо, но… Конечно она была права. Юноша должен не играть, а отдыхать, иначе он потом и руку поднять не сможет, не то что извлекать звуки из старого пианино.
За окном снова был слышен шум Лондона, здесь в комнате раздавался голос Марии, что-то выговаривающей племяннику, а Кристал смотрела только на Фрэнсиса, который поймал ее взгляд. Поймал, и не отвел… Это было дико и неправильно – вот так смотреть. Неправильно, нельзя… Но она смотрела, не улыбалась, не краснела, не хихикала, как жеманная дурочка (а должна была!), она ловила его взгляд и падала в него, как только что падала в его музыку.
Что со мной? Я тоже схожу с ума? Неужели безумие заразно? И кто первый – бабушка или Фрэнсис? Почему он смотрит? Почему?..
- Кристал, да очнись же ты наконец! – Мария едва не топнула ногой. Сколько раз она задала вопрос? И…какой?
«Это все как-то ужасно глупо», - подумала Кристал, выходя из комнаты, чтобы заказать обед, – «я веду себя ненормально, и должна благодарить Иисуса, что никто этого не замечает… Пока!»
Кристал распорядилась насчет ленча, отдала домохозяйке деньги и снова пошла по ступеням наверх, но видит Бог, больше всего на свете ей хотелось сбежать отсюда подальше, чтоб больше никогда не слышать чарующей музыки Фрэнсиса Харта, никогда не видеть его глаз…

Сытный обед никогда не бывает лишним для юного организма. Мария высыпала щедрую порцию трав прямо в горячий суп, и пододвинула  тарелку Фрнэсису. Ешь, дорогой, поправляйся… Чем дольше ты будешь выглядеть здоровым, тем позднее до тебя доберется Бедлам… Как до бабушки Кристал… Мария вспомнила, что давно обещала подруге сходить с ней в эту самую больницу, и поклялась сама себе, что на этой неделе выполнит обещание, только вот закончит дела в лавке, нанесет пару визитов вежливости…спасет племянника…
Чего это они такие молчаливые?
Нет, с Кристал можно ошибиться, она обычно сдержана и мила с незнакомцами, но Мария-то – ее давняя подруга! Она прекрасно знает, как актриса может смеяться, рассказывать забавные истории в лицах и даже петь…
Мария перевела взгляд на смурное лицо племянника. Она пообещала подождать с письмом Элизабет и с поисками компаньона, если у Фрнэсиса следующие пару недель будет все в порядке со здоровьем. И с финансами тоже. Он ведь так нервничает, когда приходится просить у нее денег, а это плохо сказывается на физическом состоянии. Как будто виконтесса последнее отдает!
- Ну что вы все как воды в рот набрали?! Хоть о погоде поболтали, что ли. Солнечно, не странно ли? Где же привычные дожди?
Кристал, кажется, подавилась, Фрэнсис спешно набил чем-то рот, чтобы не отвечать. Да что с ними такое?
- Вы что, поссорились?..
У Марии не было времени решать еще и эти проблемы… Если ее лучшая подруга и племянник в ссоре, им необходимо помириться. Ясно, что наедине она их не оставит, но ведь они работают вместе! Можно найти время…
Дева Мария, что она несет? Как они могли успеть поссориться, если она все время была в этой комнате, а с утра Кристал себя не помнила от беспокойства? Или у этих двоих ментальная связь? Мария усмехнулась про себя.
Жаль, в лавке много дел, она и так позволила себе непозволительно долго отсутствовать. Все было бы гораздо проще, если б у нее был карманный Мерлин и рыцари круглого стола. А так даже мужа нет, и все проблемы приходится решать самой, взяв под опеку юную актриску и чокнутого музыканта. Впрочем не менее любимых от своей чокнутости и юности. И на этот раз Мария улыбнулась в открытую.