1. Имя и фамилия персонажа. Прозвище и титул, если есть.
Артур Девере. Нарцисс

2. Возраст
24 года

3. Внешность персонажа.
Молодой мужчина с благородным, выразительным, хоть и не слишком отвечающим стандартным законам красоты лицом. Про таких говорят "он родился с золотой ложкой во рту" - даже если им не посчастливилось действительно быть представителем именованной знати - но благородство и аристократизм сквозят в каждой их черте, в каждом выражении лица и жесте. Светлые глаза под тяжелыми веками придают лицу вид задумчивый, немного отстраненный, граничащий с мечтательностью и рассеянностью - если бы не четкая линия челюсти и волевой подбородок - они уравновешивают лицо, не давая ему "расплыться", стать слащавым и приторным.  Внешность слегка скучающего и наслаждающегося своей меланхолией аристократа, может обмануть кого угодно, если не заглядывать ему в глаза. Глаза словно существуют отдельно от красивого притягательного лица, в них словно отразилось, сохранено все то, что живет в самых темных углах души Артура, живые и выразительные. Прямая линия бровей, некрупный, но породистый нос - все это дополняет аристократический образ. Густые каштановые волосы обычно зачесаны аккуратно, но без нарочитого педантизма - кажется, стоит ветру подуть, и прическа рассыпется, отчего образ станет лишь более выразительным и артистичным.
При росте в почти шесть футов, телосложение он имел довольно легкое, но не худощавое - кажется, такие люди могут запросто преодолеть не один горный перевал или танцевать на балу с изяществом настоящего профессионала. Артур всегда одет по моде, обладает (если нужно) прекрасными манерами, вкусом и стилем, великолепно владеет телом, голосом и мимикой своего лица, умеет, если потребуется, ассимилироваться в любом обществе.

4. Характер.
Дитя разных эпох, социальный хамелеон, притворщик, трикстер. То блистательный аристократ с отточенными манерами, то циничный лондонский денди, постепенно мутирующий в покорителя умов и желаний, то развратный и порочный скандалист - в наборе масок для разных случаев трудно понять, каким Артур является на самом деле. Для него любое общество - как цветок в петлице. Все хорошо, пока свежо и молодо, а увядающее можно выбросить без сожаления. Он с наслаждением пьет соки разных слоев общества, посещая как приемы и клубы для джентльменов, так и публичные дома, а порой просто часами бродит в полном одиночестве, работая над ролью, чтобы на сцене дарить залу бешеную энергетику, врожденную музыкальность, пластичность.
Артур счастливый обладатель очень гибкой памяти и мобильных жизненных позиций - ради игры, ради того, чтобы посмотреть "что получится", без какой-либо иной мотивации, он способен на многое - начиная с банальных жестоких шуток и заканчивая - как ему самому кажется в порыве актерского вдохновения - убийством. При всем при том в собственных глазах - благодаря чудному свойству памяти и нарциссической любви к самому себе - в собственных глазах Артур остается благодетелем - конечно, ведь он заставляет чужой, статичный, скучный и бесцветный мир двигаться, пусть бы и движение это - лишь полет в пропасть с грохотом.
Нелегкий склочный характер, скандальная репутация наряду с умением обращать к себе лица людей не появились на пустом месте - основанием для них стала идеальное актерское нутро Артура - сильная восприимчивость, желание все происходящие события пропустить через себя и душевная ранимость на протяжении нескольких лет упорной работы над собой дали почву для развития нервозности. В нем одновременно уживаются аристократические манеры и необузданная первобытная натура.
Он страстный игрок, но инстинкт самосохранения позволяет ему понимать вовремя, когда ставки слишком высоки и уходить в тень. Именно поэтому он никогда не остается в проигрыше.
И только единицам он позволяет видеть себя без масок.

5. Род деятельности.
Ведущий актер театра Ковент-Гарден

6. Биография.
Если бы виконт Девере, известный политик, дед Артура, не отправил когда-то жену и дочь, будущую мать мальчика, в провинцию  подальше от соблазнов Лондона, судьба этой семьи сложилась бы иначе. Тогда, быть может, не оборвалась бы ветвь потомственных аристократов, и газеты не пестрили бы статьями о неожиданном дебюте "нового Эдмунда Кина", но об этом позже...
Итак, в дали от шумного Лондона в поместье в Сассексе поселилась виконтесса Девере со своей молодой дочерью. Виконт навещал семью раз в год, остальное его время было предоставлено Палате лордов. Юная Элизабет (Бетси, как ее порой называла строгая мать виконтесса) скучала в провинции и воспитывалась, как полагалось девушке ее круга.
Приезд гастролирующей труппы в местный провинциальный театр стал событием, всколыхнувшим пыл молодых девиц, и молоденькая красавица Элизабет не стала исключением. Влюбившись без памяти в заезжего гастролера за одни сутки она нарушила все известные ей запреты. Спустя два дня труппа покинула городок. Ни романтичный ухажер, ни Бетси не знали, что их страсть не исчезла бесследно - она оставила незаконный плод, который мог погубить репутацию всей семьи.
Шло время. Когда Элизабет осознала последствия она пришла в ужас - слишком строгим нравом обладали ее родители, слишком многое значила для них репутация. Девушка скрывала свое положение как могла. Когда же максимально ослабленные корсеты и свободные накидки перестали служить спасением ей пришлось открыться матери. Несколько суток ужасных скандалов и слез пошатнули здоровье Бетси. Не решаясь доверить такую информацию почте виконтесса просто попросила мужа вернуться как можно скорее и придумала легенду, не вызывавшую, однако, особого доверия у соседей, легенду о замужестве ее дочери и скоропостижной кончине мужа спустя несколько дней после закрытой свадьбы. Вернувшийся виконт сперва изводил дочь, а потом замкнулся в себе и был мрачнее тучи. Атмосфера дома, постоянный страх сделали свое дело - при родах бедная девушка скончалась, оставив, однако, вполне здорового мальчика.
Решив не рассказывать внуку истинной истории чета стала воспитывать его по всем канонам, хотя по большей части этим занималась виконтесса, в которой пробудилась неожиданная любовь к мальчику, граничившая с обожанием. Ее муж вновь вернулся в Лондон.
Ни в каких учителях юному Артуру не отказывали. Занятия музыкой, пением, риторикой, фехтованием, танцами, нравственными науками и чтением закладывали основу для будущего актера, когда он сам пока об этом не подозревал. Но кровь отца дала о себе знать, когда в четырнадцать лет юноша сбежал из дома с другой гастролирующей труппой бродячих актеров.
Его отыскали и со скандалом вернули домой. Виконт, из-за произошедшего с его дочерью возненавидевший театры и всех актеров поголовно, принял решение забрать внука в Лондон, чтобы держать его под своим контролем.
Шли годы. В Лондоне несовершеннолетний Артур стал посещать театр за театром и не пропускал ни одной премьеры, практически ни одного представления. Он был безумно увлечен этим миром и решил оказать материальную поддержку многим актерам. Но после первой его попытки дед пришел в ярость и прекратил финансирование.
Артур начал бунтовать, разыгрался скандал, в ходе которого виконт раскрыл юноше правду его происхождении, что вызвало очередную вспышку со стороны внука, который сказал, что никогда не будет жить по навязанному шаблону и сам выберет себе путь.
На следующий день он лишился наследства и титула и со скандалом ушел из дома, направившись к уже знакомым актерам. Напившись с ними он забрался на стол и начал декламировать монолог Гамлета, решив позабавить друзей, но вместо смеха он услышал тишину. В удивленных лицах читалось неверие и восхищение. В этот вечер он принял решение, и это стало еще одной отправной точкой, утвердившей его на избранном пути. Год совершенствования умений владения телом и голосом, раскрытия врожденных способностей, еще более глубоко изучения популярных репертуаров, неожиданно объявленный отбор в театре Ковент-Гарден, рекомендации одного из актеров, допуск на пробы...
Артур, когда-то решивший попробовать себя на сцене просто так, на зло деду, оказался гениальным молодым актером, дебютировавшим в одной из самых трудных пьес - "Гамлете" Шекспира. Не было газеты, не написавшей о нем, не обсуждавшей или его талант, или его происхождение. "Times", "Gentelman's Magazine", "Quaterly Reveiew", "Revue Britanique" пророчили ему многолетний успех, называя "новым Кином". Взгляд его прозрачных глаз сразу произвел на зрителей впечатление. В его манере игры публика увидела нечто совершенно новое, сразу необычайно ее заинтересовавшее. Артур был актером огромного обаяния. На сцене он был энергичен, полон самообладания, его движения были живы и темпераментны. Когда он начал свою роль и произнес первые фразы, хорошо знакомый зрителям текст показался им новым, будто впервые услышанным. Артур раскрывал в нем скрытый дотоле глубокий смысл. Всего за год он приобрел огромную популярность и стал ведущим актером театра Ковент-Гарден. Его имя стало едва ли не сенсацией. О нем говорили в клубах, гостиных, на дипломатических приемах. Дед, мечтавший больше никогда не слышать о нем, слышал теперь об Артуре отовсюду.
Как актер Артур был совершенно оригинален. Ничего не заимствуя у своих предшественников, отличаясь самостоятельностью мысли, он имел точно и четко разработанный замысел, последовательно раскрываемый на протяжении всего спектакля. Созданные ими образы были цельными, необыкновенно богатыми красками. Его позы, движения и жесты были так выразительны, что один известный критик назвал их "достойными кисти Тициана". Вкладывая в роли всю силу таланта, всю страсть своей души Артур чувствовал себя поистине счастливым, но за стенами театра он часто превращался в глубоко несчастного мечущегося человека и искал себя, посещая то всевозможные места увеселений, то великосветские приемы, порой возвращаясь в съемную квартиру под утро.
Последним на данный момент событием в его жизни стал разговор с неожиданно появившемся в его жизни другом, называвшем себя его меценатом.
- Я хочу сделать подарок своему близкому другу. - произнес  тогда Чарльз Престон. - Не делайте такое удивленное лицо, Артур. Вам. Мне кажется, жилье, которое вы арендуете, не лучшее пристанище для вашего таланта, посему теперь в вашем распоряжении особняк на Мерилебон-Хай-стрит. Если, конечно, вы не подвержены суевериям и вас не смутит его... дурная репутация.
- Это великолепная новость! Вы сказали "дурная репутация"? Что же! У нас так много общего.